Русские колокола... Можно ли представить себе какое иное творение рук человеческих, способное в самое короткое время, едва звуки их коснутся нашего слуха, встрепенуть души, понуждая сердца обратиться к Миру Горнему? Только русская верующая душа смогла увидеть в маленьком, совершенно чуждой формы, колоколе, пришедшем с запада, весь его глубокий смысл.

Сигнальный инструмент стараниями русских тружеников во Славу Божью превратился в выраженное в самой сжатой и в самой яркой форме богословие Русской Православной Церкви. “О еже подати ему благодать, яко да вси слышащие звенение его во дни или в нощи, возбудятся к славословию Святого Имени Твоего”, — молится Церковь в чине освящения колоколов. И мы, слушая церковные звоны, по внутренней нашей от этих звуков перемене, ощущаем эту благодать. В любом деле должна быть некая основа, на которой оно стоит и развивается. Что же обеспечило развитие колокололитейного дела и звонов в России? Этой основой была высокая певческая грамотность и очень высокий уровень профессионального хорового пения в Русской .

Православной Церкви в XVI—XVII веках, о чем свидетельствуют письменные документы того времени. Действительно, ведь основные звуки единого колокола (всех звуков в момент удара раздается очень много, больше двух десятков) находятся в строгих музыкальных соотношениях. Кому же ведомо было это музыкальное знание? Да прежде всего профессиональным певчим Русской Православной Церкви. Давайте попробуем заглянуть в Успенский Собор Московского Кремля, например, во времена царя Иоанна IV (Грозного) или его сына — царя Феодора. Во время богослужений, на которых присутствовал царь, на правом клиросе пели царские певчие дьяки, на левом — митрополичьи (с 1589 г. — патриаршие).

 Хор царя Иоанна состоял из 27 певчих дьяков, а хор царя Феодора из 30. Пели только мужчины. Пение употреблялось столповое (знаменное) и было антифонным (противутласным). Это означает, что хоры пели поочередно. На катавасии (сходе) оба хора объединялись, то есть состав удваивался. Тот, кому доводилось слышать знаменное пение в исполнении мужского хора большого состава, хорошо представляет, сколь впечатляюще такое пение. В указах о зачислении певцов встречаются распоряжения: “петь путем”, “петь низом”, “петь верхом”'. Пение было одноголосное.

Но так как в один голос невозможно петь людям с высокими и низкими голосами, то пели параллельными октавами, что и называлось петь верхом, петь путем, петь низом. Вот такое пение составом трех голосов знатоки знаменного пения называли “трисоставным сладкогласованием”. Хотелось бы обратить внимание на числа 27 и 30. Они кратны 3. Возможно предположить, что голоса находились в равном соотношении. Эта певческая культура России и явилась той основой, на которой стало развиваться колокололитейное дело, давшее большое количество уникальных громадных колоколов с красивыми низкими голосами и подборов, звонов, которым суждено было свидетельствовать о высоком уровне музыкальной культуры нашего Отечества. Мы обратились сейчас к церковному пению как источнику музыкального воспитания всех чад Русской Православной Церкви во все времена и, особенно, в эпоху наибольших успехов в колокольном деле, которая приходится на XVI—XVII века. Ибо церковно-певческая культура как продукт религиозного мировоззрения нашего народа явилась источником богословско-музыкальных представлений мастеров колокололитейного дела, выраженных в звуках колоколов. Рассмотрим вопрос соединения колоколов в подборе для церковного звона. Для того, чтобы понять принципы организации звона надо обратиться к звучанию отдельного колокола. В момент удара колокол издает большое количество элементарных тонов, влияющих на характер звука.

Однако относительно небольшой набор этих составляющих определяет благозвучие колокола. Обертоны, лежащие выше этого ограниченного набора, разумеется, тоже вносят свою лепту в окраску звука колокола, но их влияние тем меньше, чем лучше (точнее) организованы взаимоотношения звуков, определяющих благозвучие колокола. Так как эти взаимоотношения звуков определяют форму (профиль) колокола, последняя, являясь мерой внешней красоты колокола, находится в определенном соответствии с мерой красоты звучания. Здесь более, чем где-либо все определяется выражением: “Красота в простоте”, то есть простые соотношения небольшого числа звуков являются той основой, которая рождает благозвучие колокола, придает ему благолепную форму и организует обертоны, лежащие выше основных звуков, в общее созвучие.

Какие же составляющие в звуке колокола можно считать основными? Таких составляющих три. Приведем пример расположения пяти основных звуков в колоколе. Нижний, основной и верхний звуки отстоят друг от друга на интервал, равный октаве. Другими словами, звуки колокола расположены в трех октавах. Опять все та же троичность, столь характерная для русской жизни. Вспоминается выражение о “трисоставном сладкогласовании”, встречающееся в древних источниках, касающихся знаменного распева. Имеются еще два звука, связанные строгими соотношениями с основным тоном. Они составляют трезвучие (мажорное или минорное по классификации современных музыкантов). А лучше, может быть, говорить об отношениях, связывающих их с основным тоном. В лучших наших колоколах их три и они выражаются числами: 1,25 (или 1,2); 1,5 (или 1,66); 2. 1,2 — малая терция; 1,25 — большая терция; 1,5 — квинта — интервал, имеющий важное значение, так как дает большое количество обертонов, обогащающих звук колокола; 1,66 — шестая ступень — интервал, весьма характерный для русских колоколов; 2 — октава. Основываясь на теории русской церковной музыки, исследованиях исторических колоколов и звонниц, а также принимая во внимание традиции колокольного литья в России, попробуем определить состав звонницы для церковного звона. Практика колокольного литья показывает, что звуки двух колоколов, отличающихся по весу в два раза, составляют интервал в терцию (отношение частот 1,2 — 1,25).

Таким образом, три колокола, каждый из которых отличается от последующего по весу в два раза, могут составлять правильное (в соответствии с натуральным строем, принятым в церковном пении) трезвучие. Вот несколько примеров троек колоколов, имеющих такие весовые соотношения: Звонница Успенского собора в Кремле: 4000 пуд. — 2000 пуд. - 1000 пуд.; Ростовская звонница: 2000 пуд. - 1000 пуд. -500 пуд.; Собор св. Александра Невского в г. Таллинне: 1000 пуд. - 500 пуд. - 250 пуд. Такое построение звона было широко распространено в Русской Православной Церкви. Перенося звуки троек колоколов на октаву выше и ниже приведенного нотного примера, получим набор из 9 колоколов, построенный по принципу “трисоставного сладкогласования”. Такие же рекомендации по подбору колоколов дает и Н. Оловянишников в своей книге “История колоколов”, хотя его рекомендации и имеют уклон в сторону светской музыки. Разумеется, что это всего лишь минимальная основа для построения звона. В реальной жизни, особенно на протяжении времени складывались подборы, имеющие несколько большее количество колоколов, особенно в составе переборных. Это объясняется тем, что издревле переборные колокола использовались для наложения на ритмическую картину звона некоторых мелодических оборотов — попевок. Эти попевки, как правило, заимствовались из богатого попевочного фонда, составляющего основу знаменного распева Русской Православной Церкви. Об этом, в частности, свидетельствует А. Б. Никаноров в своей статье, посвященной найденной нотной записи ростовского звона'. Мелодии попевок знаменного распева вращаются, как правило, в пределах квинты. Таким образом, если триаду колоколов, например: ДО-МИ-СОЛЬ, расширить добавлением колоколов, основные тоны которых будут соответствовать звукам РЕ и ФА натурального ряда, то мы получим довольно развитую звонницу, состоящую всего из одиннадцати колоколов, но пригодную для исполнения церковных звонов в соответствии с требованиями богослужебного канона. Приведем несколько соображений относительно зазвонных колоколов. Если они будут иметь зависимость веса от высоты тона такую же, как и остальные колокола, тогда их веса должны изменяться в два раза при переходе к следующему колоколу. И, таким образом, самый легкий колокол будет отличаться от первого зазвонного в четыре раза. Так как вес языка колокола имеет жесткую связь с весом колокола, то языки будут иметь такое же отношение весов, как и сами колокола. Поскольку языки зазвонных колоколов соединяются в связке, то различие в их весе будет затруднять уверенную игру звонаря. Из этих соображений целесообразно для зазвонных колоколов использовать разной толщины профили, чтобы сохраняя тональные соотношения, получить колокола примерно равного веса и, соответственно, равного веса языков. На это указывал старший звонарь Троице-Сергиевой Лавры игумен Михей — превосходный знаток колоколов и церковного звона. Если позволяют возможности, то для украшения звона в зазвонных колоколах можно использовать два колокола с разным характером звука, но имеющие близкие основные тоны. Звонари используют этот/ прием для получения так называемого “разлива” звука, обогащающего звучание трели. Следует обратить внимание вот на какую особенность колокольного звона нашего времени. Разгром колоколен, учиненный безбожной властью, привел к тому, что возрождение колокольного звона осуществлялось за счет колоколов небольшого размера. Их сохранилось довольно большое количество, прежде всего потому, что их легче было укрыть от злодеев. Следовательно развитие звона осуществлялось за счет увеличения числа зазвонных колоколов. Появился даже своеобычный вид его с развитой композицией игры на малых колоколах. Наиболее яр ким примером является звон Троице-Сергиевой Лавры, ее большой колокольни. Прежняя традиция при наличии тяжелых колоколов предполагала и довольно тяжелые зазвонные колокола, вес которых составлял от двух до пяти пудов. Общий рисунок звона с относительно тяжелыми зазвонными производит впечатление большей торжественности, а это в звоне имеет большое значение.  А. Б. Никаноров. “Колокольня с нотным звоном”. В сб.: Колокола и колокольни Ростова Великого. Выпуск VII. ФГИ “Содействие”, Ярославль, Обозначим теперь требования к составу звонницы, на основании вышесказанного. Звон должен состоять из трех групп колоколов: зазвонных, переборных и больших. В этом перечне мы ограничиваем вес большого колокола 120—150 пудами, исходя из того, что для большинства приходских храмов колокола большего веса недоступны из-за отсутствия средств на их приобретение. Экономические трудности могут заставить формировать звонницу постепенно. В этом случае мы рекомендуем такую последовательность. Вначале приобретают зазвонные колокола. Далее можно приобрести три основных переберных. По мере накопления средств приобретают большие колокола. Когда минимальный состав звонницы собран (9 колоколов), приступают к расширению переборной части звона. Она может быть достаточно широкой и охватывать все возможности иметь звон профессионально подготовленного звонаря. Так как такие звонари в наше время явление довольно редкое, можно ограничиться добавлением двух переборных звуков “ре” и “фа”, как об этом было сказано. Основу такой звонницы может составлять мажорное (на основном тоне ДО) или минорное (на основном тоне ЛЯ) трезвучие. Легко перейти к составу звонницы, имеющей минорное звучание. Для этого основной звук мажорного трезвучия переносим на терцию вниз, получая трезвучие ЛЯ-ДО-МИ. Интервал переборных остается при этом такой же.



<< в начало <<  10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20